375 лет назад, в октябре 1636 года, основан Гарвардский университет (США, штат Массачусетс) — старейшее частное учебное заведение континента и один из ведущих вузов мира, неизменно занимающий первые строчки в рейтингах высшей школы.

О том, почему Гарвардский университет стал таким, какой он есть, и о том, что позволяет ему влиять практически на судьбы мира, мы беседуем с харьковским ученым-экономистом, заместителем главного редактора журнала «Социальная экономика» Харьковского национального университета имени В. Н. Каразина Александром Ковригой.

Александр Владимирович дважды посещал Гарвард. В 2011 и 1999 году, когда, изучая феномен американской бизнес-школы, целый год находился в Калифорнийском Бёркли и Стэнфорде – прямых конкурентах Гарварда.

Независимый университет как… капиталистическое предприятие

— Мне кажется, один из самых важных моментов — это то, что Гарвард намного ближе к нам, чем это кто-то может себе представить, — говорит Александр Коврига. — Ближе даже, чем наши университеты. Вы спросите, как такое может быть? Да, потому что Гарвард является источником мировоззрений и миропонимания. И если задаться вопросом, кто больше присутствует в Украине и даже на Слобожанщине и влияет на то, что здесь происходит, на наши взгляды на жизнь и на то, чем мы занимаемся, то это, кроме наших собственных традиций и ментальности, еще и Гарвард — глобальный университет. Поскольку эта самая древняя корпорация Западного полушария на протяжении минувшего века превратилась в ключевой мировой институт. Но, в отличие от европейской традиции и от того, что есть у нас, американский независимый университет — это, прежде всего, бизнес-корпорация, проще говоря, капиталистическое предприятие, которое управляется достаточно узкой группой лиц. Сегодня это представители Федеральной резервной системы США, банков Уолл-стрит, крупных медиа-корпораций, есть выдающиеся ученые, но костяк — владельцы транснациональных корпораций и различных инвестиционных фондов.

Фонд вуза как… оффшор

— Массачусетская модель управления будущим построена на том, что это «оффшор». В связи с этим целевой капитал (эндаумент) университетов США, который не облагается налогами, изначально получает опережающее преимущество по отношению даже не к отдельным университетам, а к целым образовательным системам других стран мира. Наиболее успешные фонды Колумбийского, Принстонского университетов зарабатывают порой до 16—19% годовых. И по закону никто не имеет права спрашивать, во что они вкладывают деньги.

На сегодняшний день целевой капитал Гарварда составляет $32 млрд., а до кризиса был около $37 млрд. Для сравнения: у Массачусетского технологического университета — около $9 млрд., у Йельского университета $17 млрд.

Сейчас просочилась информация, что Гарвард скупает земли в Африке, чтобы потом их сдавать в аренду. Таким образом, осуществляется инвестиционная деятельность по всему миру. В предкризисное время менеджеры Гарвардского эндаумента зарабатывали от 8 до 23 млн. долларов в год. Подчеркиваю, это личные доходы менеджеров. И даже в кризисный период эти доходы не опускались ниже $4—4,5 миллионов, то есть это очень интересная структура. Я думаю, что и в Украине, и в России есть предприятия, которые опосредовано куплены Гарвардом.

— Вообще, какую роль играет Гарвард в США и в мировом сообществе?

— Его задача — поддерживать существующий порядок (standing order) и делать это во всемирном масштабе.

Например, Институт Альберта Эйнштейна, где родились методы цветных революций, — детище Гарварда. Его руководитель Джин Шарп — автор учебников, по которым молодежь всего мира изучает, как ненасильственными методами менять политические режимы.

Майкл Юджен Портер — профессор кафедры делового администрирования Гарвардской бизнес-школы, признанный специалист в области изучения экономической конкуренции, в том числе конкуренции на международных рынках, между странами и регионами. Разработал теорию конкурентных преимуществ стран. Его Monitor group уже много лет работает в Украине и других странах, консультируя правительства и лидеров политики и бизнеса. То есть без специалистов Гарварда не обходится ни одно серьезное событие или процесс в мире. Люди, которые окончили Гарвард или преподают в нем, включены во все международные структуры, среди них — президенты независимых стран, руководители национальных банков и министерств.

— «Гарвардскими мальчиками» называют американских экономических советников, которые работают во многих странах мира по программе помощи, которая курируется Гарвардским университетом и финансируется Госдепом США. Интересно, как они трансформировались на протяжении истории и во что они превратились?

— Когда после Второй мировой войны рушилась Британская империя и стало рождаться множество квазинезависимых государств, было создано Агентство международного развития США (USAID) и основные контракты этого агентства были получены Гарвардом, прежде всего, кафедрой экономики. Сформировался имидж «гарвардских мальчиков» как специалистов по преобразованию колониальных экономик в капиталистические.

Преподаватель Гарварда, американский экономист российского происхождения Андрей Шлейфер в начале 90-х гг. был консультантом российского Госкомимущества по проблемам приватизации. Однако спустя несколько лет разразился скандал. Шлейфер и его помощник и компаньон Джонатан Хэй были обвинены государственными органами США в нарушении законов о коррупции, так как помимо консультационной деятельности занимались инвестициями в России. В 2005 году суд приговорил Шлейфера к уплате многомиллионного штрафа, который пришлось выплачивать не только Шлейферу и его компаньонам, но и Гарвардскому университету. Это был самый крупный штраф за всю историю Гарварда. Тем не менее это не мешает Шлейферу и ныне работать на кафедре экономики.

Интересно, что недавно руководитель группы американских советников в СНГ Джеффри Сакс признался, что были отдельные недостатки в ходе приватизации в бывшем СССР, дескать, не столь быстро нужно было бы приватизировать, но никакой ответственности за последовавший за этим развал экономики и образовавшуюся пропасть между богатыми и бедными они, естественно, не признают.

Инвестиции в потомков

— Какие уроки из финансового кризиса усвоил Гарвард?

— Этот вопрос и меня больше всего интересовал, когда в этом году я снова был в Гарварде. И я понял, что Гарвард остается оплотом докризисного мышления. Этому способствует много факторов. Ведь Гарвард зависим от спекулятивного финансового рынка. Во время кризиса целевой университетский капитал похудел почти на 30%, а по данным за минувший год, его рост достиг почти 22%. Такой рост возможен только за счет спекуляций.

До кризиса у 10 крупнейших банков США было активов на $7,8 трлн., а деривативов и других спекулятивных финансовых бумаг на $159 трлн. А за время кризиса — это почти четыре года — активы выросли до $10,8 трлн., а деривативы до $330 трлн. То есть реально уровень спекуляций вырос в два раза!

Это и ответ на вопрос, почему растет Гарвардский эндаумент. Причем у него есть льготы и преимущества, каких нет ни у одного другого университета в мире. Любопытный факт: в момент ликвидации СССР у Гарварда было около $4 млрд. долларов, а к 2007 году — $37 млрд. Это гигантский рост и он связан с ростом спекуляций на Уолл-стрит. То есть Гарвард является активным игроком на этом рынке и он заинтересован в том, чтобы этот процесс длился вечно.

— Финансовые спекуляции породили нынешний небывалый финансовый кризис. Тогда почему Гарвард выступает для нас ориентиром?

— Если вы знаете, в Великую депрессию ключевую роль сыграли рейтинговые агентства, которые формировали иллюзию у вкладчиков, создавая финансовые мыльные пузыри. Близкую роль играют рейтинговые агентства в сфере высшего образования.

Гарвард в глобальном рейтинге во первых строках. Каково содержание научных публикаций и качество проектов, уже никого не интересует. Сам факт, что они исходят из Гарварда, автоматически обеспечивает ему рейтинг в глобальном проекте.

Сейчас рейтингованию подвергаются все университеты мира, и это фактически поощряет рост стоимости высшего образования и его капитализацию. Чем больше объем целевого фонда у университета, чем больше он тратит, чем дороже стоит образование, тем более высокий рейтинг получает университет.

Возникло нерасторжимое слияние финансовых спекуляций с процессами внутри университетов. Успех и глобальное позиционирование американской высшей школы связаны с этим, но это одновременно и беда Гарварда. Самые активные и талантливые дети, их сознание и мировоззрение зажаты в жесткой консервативной системе и направлены в прошлое.

— А наша задача — извлекать из этого уроки, но возникает вопрос, какой стратегии придерживаться нашим вузам?

— И отечественной буржуазии, и классу наших собственников нужно понимать, что если они обучают детей в Гарварде, то их наследники смогут работать в американских корпорациях, а вот для того, чтобы эффективно работать с внутренними активами, нужно готовить компетентных людей, способных развивать нашу страну. И тезис к собственникам, обладающим активами и наследниками, заключается в призыве вкладывать в высшее образование. Как это сделали когда-то в Массачусетсе, где успешная история Гарварда началась с того момента, когда местные буржуа поняли, что самые лучшие инвестиции в будущее и своих потомков — это инвестиции в высшую школу.

Автор: Елена Зеленина

Перепечатано с газеты "Время" http://timeua.info/281011/49787.html